Александр 3 - Страница 47

К чему это привело? Не сложно догадаться. Армия строителей дорог серьезно увеличилась в размерах за счет еще недавно респектабельных людей, а значительное количество дворянских усадеб и владений перешло в собственность Великого княжества Московского. Плюс, казну обрадовало довольно солидное поступление штрафов, так как проще было сказать, кто не провинился через хищения и махинации, чем наоборот.

Самым материальным же итогом проверок стало то, что в распоряжении Александра образовалось семьдесят восемь довольно крупных земельных участков, владельцы которых отправились строить дороги. То есть, у него появились свои крестьяне (арендующие землю) и свои сельскохозяйственные угодья (обрабатываемые крестьянами-арендаторами) общей площадью порядка пятисот квадратных километров или полтора процента всей площади княжества. Так что цесаревичу пришлось уделить свое внимание сельскому хозяйству. Не пускать же столь ценное приобретение на самотек?

Надо сказать, что Саша всячески старался быть подальше от этой области экономической деятельности, так как она ему была невероятно чуждой. Да и работы там, по его представлениям, был непочатый край. Неясно даже - с какого конца начинать, так как деревня в России по уровню своей организации мало ушла от той, какой она была тысячу лет назад.

Не было ровным счетом ничего. Ни технологий, ни селекционных баз, ни относительно современной сельскохозяйственной техники, даже прицепной для лошадей. Тишь да 'благодать' вековая, поросшая паутиной. И голод. Вечный голод, который делал людей невероятно консервативными, суеверными и зашуганными.

Казалось бы, что может быть лучше русской деревни? Но если не трогать оценки наших романтиков-идеалистов, которые смотрели на нее с крыльца барского дома или вообще из проезжающей кареты, то лучше может быть все что угодно. А главное люди - практически 'неолитяне', не умеющие ни читать, ни писать, ни считать, и живущие, нет - выживающие 'по-старинке', потому как больше они ничего не знают. А если добавить сюда столетия близкородственных браков заключаемых преимущественно внутри общин, рождение детей неокрепшими женщинами подросткового возраста, сопровождаемое плохим питанием и полным отсутствием медицины, то ожидать от этих людей, какого-либо 'русского чуда' не приходилось.

Конечно, все это очень красиво - обожествлять русского крестьянина. Патриотично и романтично. Деревня, мухи, варенье, красивая девушка поет песню, вороша сено, крепкий мужик, засучив рукава, колет дрова с довольным видом. Идиллия просто. На практике же все было совсем по-другому. В первую очередь из-за плохого питания крестьяне славились избыточной худобой и физической слабостью. Да и профессорами с 'голодухи' не становились никогда. Доходило до того, что набрав рекрутов из деревень, в полках приходилось их тупо откармливать. Голодная жизнь, тяжелый, беспросветный труд и вечно депрессивное состояние не дают никаких иных результатов. Именно поэтому в свое время большевики сделали ставку на рабочих, куда более деятельный пласт общества в силу значительно лучшего питания и образования.

Русский крестьянин середины XIX века был, наверное, самым плохим базисом для сельского хозяйства в Европе. И дело было не в том, что он ленился или пил. Нет. Все это глупости либеральной пропаганды. Никто не ленился и никто не пил - не до того было. Как говорится, 'не до жиру, быть бы живу'. Да и с каких доходов крестьянам пить?

Дело заключалось в другом. Наш крестьянин той поры был невероятно религиозен и суеверен, а также совершенно не образован. Настолько, что просто не имел возможности воспринимать какие-то новые решения иначе, как 'на примере соседа'. То есть, ему надобно было своими глазами увидеть это новшество в действие 'у соседа', чтобы начать его копировать. Да и то - не сразу и не всей деревней. Иной раз мог и не один год пройти, прежде чем, удостоверившись в верности решения, на него переходили односельчане. Да и то, каждый такой переход напоминал лотерею с совершенно необъяснимой мистической и суеверной подоплекой причинно-следственных связей. Помимо этого, настоящей трагедией являлось то, что ценность умственного труда и образования в глазах русского крестьянина середины XIX века была ничтожна. Для селян человек, не работающий руками, казался трутнем и бездельником, слова которого не стоят и выеденного яйца.

Александр тихо обалдевал от подобной обстановки и просто не хотел в нее влезать, оставляя на откуп обстоятельствам. С кем ему там работать? Степень абсурдности в сельском хозяйстве Российской империи, в сознании цесаревича перекликалась с древними маразмами. Например, общественное порицание использование тачек или повозок при транспортировке строительного материала при постройке церквей в Европе в 4-8 веках. Считалось вообще, что любое новшество, облегчающее труд - богопротивное дело.

Саша не был русофобом и любил свою страну, но то, что творилось в ее сельском хозяйстве с благопристойным попустительством, а то и поощрением помещиков и государственной администрации, вызывало ненависть, граничащую с яростью. Не только к помещикам и служащим, но и к самим крестьянам, которые не хотели ничего другого. Они, конечно, не знали, что можно иначе, но это, в глазах Александра, их не оправдывало. Он просто не мог спокойно со всем этим работать. Все вызывало у него раздражение на грани маниакально-депрессивного психоза с острым желанием убивать.

Но нужно было что-то делать. Поэтому, Саша поручил в декабре 1865 года произвести тщательную перепись населения, их имущества и земель. Что и было проведено в кратчайшие сроки.